She sits in her corner
Singing herself to sleep,
Wrapped in all of that promices
That no one seems to keep.
She no longer cries to herself -
No tears left to wash away,
Just diaries of empty pages;
Feelings gone astray..
Anastasia FEAT. Ben Moody - "Everything burns"

На Штормград опускались сумерки. Впрочем, какая разница? - все равно с самого утра небо было затянуто свинцово-серыми тучами, закрывавшими от взглядов тех, кто был там, на земле, солнце, и ронявшими на город дождевые капли... По такой погоде, конечно, не хочется идти куда-либо из дома - каков бы он ни был.
В Штормградской гостинице было как-то непривычно тихо - даже странно, что в такую погоду все не ломанулись искать здесь укрытия: предпочли, наверное, все-таки добраться до своих домов. Так что постояльцы были только в паре-тройке комнат, и лишь иногда в пустынных коридорах слышался скрип половиц под чьими-то шагами да постукивание дверей. В вечерней сизой полутьме гостиница казалась призраком, миражом, который растает с наступлением утра - хотя, в каком-то смысле, так и будет - ведь утром придут новые постояльцы, комнаты и залы оживут, наполнятся шумом, шагами, голосами, какой-то суетой; а сейчас - можно было просто послушать тишину, нарушаемую лишь стуком дождевых капель об оконное стекло..

В маленькой комнатке под ничем не примечательным номером 219 в окне не горел свет. Дверь была плотно закрыта, и за ней не было слышно ни шороха. Казалось бы, комната пуста, никого нет "дома"..Но если бы кто-то посмотрел с улицы на окно этой комнатки, он бы заметил за закрывающими полстены ветками сирени сидящую на подоконнике эльфийскую девушку.
Илирин Серебряное Солнце сидела, обхватив руками колени, и, прислонившись щекой к холодному оконному стеклу, слушала голос дождя. Длинные пряди иссиня-черных волос затеняли, скрадывали черты ее лица, и лишь два золотистых огонька полуприкрытых глаз были видны в полутьме. Она сидела неподвижно, как изваяние, и мысли ее, казалось, были где-то далеко отсюда. Да так, собственно, и было - за шумом дождя и сумерками перед ее глазами вставали, словно опадающие осенью с ветвей пожелтевшие листья, воспоминания: свежие, давние, полузабытые.. Все выцветающие, словно старые, плохо проявленные иконографии, порой размытые, нечеткие - но все такие дорогие..
Сейчас, наедине с собой да тишиной, можно было заново прожить их, просмотреть, словно страницы старой книги, и, может, некоторые, наконец, отпустить на волю..