Группа: Проверенные
Сообщений: 36
Статус: Offline
| История Ари - это, в первую очередь, история ее отца. Это... квента для персонажа, который никогда не будет создан, или истории из жизни персонажа, квента которого никогда не будет написана. Осторожно! Для... ммм... создания эффекта, некоторые события описываются, может быть, слишком... как это? анатомически тщательно? Удобный эвфемизм. Так что, во-первых, 16+, а во-вторых, на свой страх и риск.
***
Я вижу Герарда: высокого, стройного, с глубокими, как море, и грустными глазами; повернувшись к костру спиной, засунув руки за пояс, трижды обернутый поверх лат - только лишь для того, чтобы никогда не расставаться с зачитанным «Заветом порядка» - он смотрит на кончики своих кованых латных сапогов.
-Все оттого, малыш, что с самого начала путешествия ты не видел женщины,- безжалостно чеканит великан, второй из моих собеседников, поправлявший здоровенными ручищами свернутое в рулон у изголовья лежака походное одеяло,- достойной этого имени. Если ты понимаешь, о чем я, а?
Великан раскатисто хохочет и глядит на рыцаря с понимающе-лукавой, издевательской улыбкой. Лицо Герарда выступает из полутени, кажется ярко алым, и мне неясно - из-за отраженного ли это света пламени или неуместной пошлости Селика. Этот великан — мой родной брат. Но как ни раздражают меня его шуточки, я знаю, что сейчас он говорит правду.
-Вы молоды и еще не давали обетов, сэр Герард. Вот уже много недель мы бродим по лесу, и все, что мы видели в эти дни — только тени, мертвых животных и тени мертвых животных, а вы - еще и выщербленные шрамами лица двух занудных стариков. Вы знаете, как опасна эта женщина, сэр Герард, а она знает, кто вы такой. К концу недели мы выйдем на дорогу. А пока - не давайте ей обмануть себя, не позволяйте вожделению завладеть вашим сердцем и разумом.
Жестокие слова, но Герард принимает их без раздражения. Его лицо снова лучится этой особой задумчивой молитвенностью, всегда выделявшей рыцаря среди братьев по оружию. Он не отвечает нам сразу, становится лицом к огню и, толкнув ногой полено, с минуту смотрит в костер.
-Моя очередь дежурить первым.
Я готов услышать в его голосе смирение, но что-то тревожит меня — что-то в его позе, что-то в наклоне его головы, что-то в том, как огонь играет на металле его лат. Я снимаю с циновки грязную простыню и убираю ее в походный мешок. Нет ничего предосудительного в том, чтобы помочь страждущему. Этой ночью я не усну, готовый протянуть руку помощи.
-Вот и славно,- шепчет Селик, и в рассеянном свете костра он кажется еще огромнее и величественнее, точно дремлющий в берлоге медведь,- будет время подумать. Ну, и что-нибудь поделать. Что-нибудь успокаивающее, а?
Сейчас Селик уснет, но не я. Я закрываю глаза и обращаюсь в статую. ***
Я вижу пустынный перелесок и понимаю, что сплю, вероятно, уже несколько часов. Я знаю это место. Три (или четыре? сколько времени прошло?) дня назад мы были здесь, все трое, и сейчас, во сне, как и тогда, я спрашиваю себя — сколько людей похоронено на земле, которую никогда не освятят, оставлено разлагаться прямо на открытом воздухе, обреченные никогда не иметь покоя под слоем грязи, пыли, павших листьев и копошащихся в них насекомых? Тошнотворная кровавая жижа чавкает под ногами, я придерживаю потерявшего равновесие Селика, но не успеваю схватить Герарда — легковесный и безразличный, невозмутимо-бесстрашный он наотмашь срубает колючие ветки и свисающие с них гниющие внутренности, на равных бывшие частями каменных растений кладбища, не признающего законов погребения.
-Голос!
-Сэр Герард!
-Там выжившие!
-Проклятье, Герард, это не...
Теплая кровь и отвратительные белые гады протискиваются через невероятные щели в наших доспехах, пристают к коже, оседают на подошве, но мы не замечаем этого.
Нам предстает ее обиталище. Ужас, изменяющий пропорции предметов, мешает мне заключить в памяти что-то большее, нежели только контуры этого дома. Мы бежим следом за отпечатками на костях и черной глине, отмахиваемся от надоедливых мух и слепней, внутрь, через обитую человеческой кожей дверь. Мы снова видим Герарда - словно ангел-хранитель, окутавший ее своим крылом-плащом, укрывший ее блестящим крылом-щитом, он склонился над ней, обнажив меч навстречу качающейся у потолка на металлических крючьях безжизненной массе, что-то шепчет, проникновенное, успокаивающее, и та смотрит на него широко раскрытыми глазами, с улыбкой, почти ласковой, только на него одного.
-Герард, безумец, отойди!
-Сэр Герард, это...
Но он уже понимает все сам. Мы ожидаем худшего, мы бежим вперед, расталкивая бьющие нас по щекам и лбам тяжелые кровоточащие человеческие останки, мы понимаем, что нам никогда не успеть.
-...Ариднере. Это она.
Его глаза недвижимы, отражаются в каплях мертвой крови на наших мечах. Я спрашиваю себя сейчас, во сне, как и тогда — почему она оставила нас в живых? ***
Я вижу только темноту, хочу поднять веки, пошевелиться, но смерть настигнет меня незримо. Мгновение-вечность — от стона Селика, так и умершего во сне, до последней скорбной песни меча, предупреждающей о моей кончине.
Удар не убил меня.
Я вижу только темноту, но слышу теней, выбирающихся из чащи, тени волокут тело Селика в свое логово, скрытое под землей. Я слышу, как они обступают меня, слышу начинающуюся зарю и крики боли и разочарования. Я слышу стрекот бесчисленного многообразия насекомых, наводнивших мои раны. Слышу вой голодных волков, все ближе с каждым часом, но все еще недостаточно близко. Я знаю, что тени не позволят волкам забрать у них добычу, но мысленно молю их явиться, скорее, и только эта мысль не дает мне сойти с ума, потому что я вижу только темноту.
Темноту... нет... не темноту, нет! Я вижу Герарда: высокого, стройного, с глубокими, как море, и грустными глазами...
Ари - лист персонажа на MyChar.ru
Сообщение отредактировал Арегонда - Вторник, 29.06.2010, 01:55 |
